3 Зимы, 2 лета (Часть 6. Мандарины)

Я постоянно думал о том, как мы увидимся, и что я скажу. Как она прижмется ко мне, и я расцелую ее всю, и мы наконец-то останемся одни. Мое художественное воображение селило нас в придорожные отели Амстердама, меблированные комнаты Парижа, одинокие прибрежные высотки Лиссабона (там вообще берег есть?) и заброшенные заснеженные, но такие уютные Финские домики...

Искры из камина освещали ее лицо, я видел маленькие бусинки пота на лбу. В комнате было жарко. Потрескивали дрова. Мы были нагими и влажными. Нас укрывали медвежьи шкуры..

Ее стоны заглушал уличный шум, который проникал через маленькое окно у потолка. Света было мало. Воздуха было мало. Зато было шумно. Я слышал звонки велосипедов, клаксоны машин, и запах ванильного печенья и кофе из кафе на углу. Она всегда была немного сонной, нежной и позволяла все что я хотел.

Мы спускались в шумном грузовом лифте вниз. Грязные серо-зеленые кирпичи мелькали за ее спиной. Я с грохотом распахивал решетку двери и с силой толкал тяжелую железную дверь. Дверь медленно открывалась, и нам в лицо дул свежий морской ветер, и чайки почти касались крыльями ее головы, заставляя ее с улыбкой наклоняться. Я держал ее за руку и нас никто не знал. Прохожие не замечали нас и нам это очень нравилось. Мы гримасничали и делали подножки важным дядечкам в клубных вечерних пиджаках. На пиджаках сверкали золотые пуговицы.

Солнце медленно садилось. Мы удалялись от берега оставляя мокрые следы на асфальтированных дорожках. Аккуратно пробирались скозь заросли орешника и наконец выходили на лыжню, которая вела прямо к дому. Из окон светился уют и простота. Вокруг никого не было. Морозный вечерний воздух был слегка синим от дыма из трубы. Я проводил ее в маленькую комнату, где кроме камина и огромной кровати с медвежьими шкурами ничего не было. Иногда возле камина лежала огромная собака и медленно шевелила ушами. Она была очень лохматой и никогда не смотрела мне в глаза. Я никогда не видел таких...