Хорошие себе шуточки...

Много раз приходилось начинать сначала. И отцу приходилось. Мы никогда не боялись. Казалось, что в этом и есть наша сила. Встать в полный рост. Распрямить плечи, подставить ветру лицо и тихо сказать самому себе «Я смогу. Я и раньше мог. Я сновав смогу.» Обернуться к застывшему в ожидании войску, окинуть взглядом угрюмые лица простых солдат, вдохнуть глубоко, как в последний раз...

Запах тлеющего угля в кузнях, что ковали нам острые клинки и сена, которое мы оставили на заднем дворе для скота на время похода. Тепло и запах свеже испеченного хлеба. Нежная кожа наших жен и запах их волос. Горячие губы прощального поцелуя и прощальный взгляд. Губы моей жены, шепчущие только нам понятные слова, и светлые чистые глаза наших дочерей. Наши сыновья, играющие в войну, где нет плохих.
Все то, что мы оставили. Все то, к чему мы обещали вернуться. Живыми или мертвыми.

Я вспомнил все. Я набрал пыльный воздух в грудь и крикнул, так громко, что даже паривший высоко в небе орел сбился с круга: «Господи!!! Дай нам мудрости управиться с тем, что у нас уже есть. Дай нам сил вернуться домой... Мир так велик, а жизнь такая короткая.»

Каждый, кто еще был в силах, и в здравом рассудке, смотрел на меня в ожидании того самого заветного слова, о котором тайком думал все 14 лет.

Я поднял руку и спокойно, но уверенно сказал: «Д О В О Л Ь Н О. Все. Стоп. Конец.»

Ветер утих мгновенно. Орел замер в небе там, где был. Солнце вспыхнуло адской вспышкой. Нестерпимо ярко. Убийственно сильно. Белым огненным светом. Глаза были давно закрыты - это не спасало. Я прижал ладони к глазам: «Д О В О Л Ь Н О!!!»

Я сидел верхом, наклонившись к жене. Она, обняв меня за шею, шептала мне на ухо только МНЕ понятные слова. Я с трудом разжал ее объятия. На ее глазах выступили 2 большие чистые слезы. Конь, нетерпеливо бил копытом... «НЕТ»

Я провожаю отца. Он сидит верхом на красивом коне. На него смотрит 15 тысяч человек. Все кто смог прийти. Моя мама стоит рядом с отцом и что-то бесшумно шепчет, шевеля губами. Мама тоже смотрит на отца... И только мой отец смотрит прямо на меня! Мне 10 лет. И вдруг я все понял!... «Я понял! ПАПА», закричал я ...

***

Кто-то сильно сжал мою руку выше запястья. Я открыл глаза.

- Последние слова должны были быть «СТОЙ», ты все испортил. Никому нет дела до того, что ты понял. Если ты хочешь, чтобы было так, как ты задумал, выражай свое понимание простыми.... командами, - ее голос смягчился к концу и мне даже показалось, что я уловил ее слабую улыбку. Она тоже поняла, что я это увидел, и поэтому очень быстро подняла указательный палец и сделала быстрый кольцеобразный жест: «уходим»:
- Все сначала! - моя рука безвольно опустилась в пустоту, - ее больше никто не держал.

***

Я услышал свой собственный младенческий крик, и тут же моя мама прислонила меня к своей теплой груди...

PS: Слушать Sting - A Thousand Years